Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ ОДИНАДЦЯТИЙ

Олена та Ігор Оборонови з Луцька – туристи з досвідом. Але одна з останніх мандрівок мало не коштувала їм життя.

На 14 днів ці люди опинилися сам на сам з природою. Просто вийшли на прогулянку до вулкана - і не туди звернули. Все. Потім вони бачили тільки ведмежі стежки, скелі, океан, поодиноких звірів, їли бамбук та молюсків, злизували росу з трави… і весь цей час не мали жодного зв’язку зі світом. 

Як це подружжя вижило – відомо хіба Богу. Але вони трималися завдяки неоціненним, як виявилося, знанням про секрети виживання у складних природніх умовах. Трималися. Поки мало не на останньому подиху, коли друзі давно вже поховали зниклих безвісти Оборонових, телефон не озвався рятівним сповіщенням про те, що зв’язок є…

Це був довгожданний для Оборонових турпохід на Курильські острови. Мрія мрій. Похід, що мав завершитися – дослідженням острова Ітуруп, з якого кількадесят років тому японські авіаносці рушили атакувати Перл-Харбор. До цих пір ця, згодом «орадянщена» територія – спірна. Українські туристи там в принципі – не надто бажані. Але тут перед Обороновими постала небезпека дещо іншого плану. Довелося боротися з природою. Часто – непоборною силою для рядової людини, яка з нею – віч-на-віч. 

Усі ці 14 днів Ігор Оборонов намагався писати у телефон, який вмикав час від часу, нотатки з того, що бачив, думав, пережив. Обірвані фрази. Думки. Те, чим людина хоче поділитися, коли підозрює, що це востаннє. 

Він довго потім не дивився, що тоді писав. Думав: навряд чи ці записи збереглися на карті пам’яті, яку привіз із собою до Луцька. Та втім, збереглися... Згодом, Ігор Оборонов впорядкував хаотичні записи.

Цей унікальний щоденник виживання – у серії публікацій на «Волинь24» під назвою «Щоденник волинського робінзона». Захоплююча, екстремальна і повчальна розповідь про те, як воно – наодинці з тайгою, поруч із найріднішою людиною. І - на краю життя. 

Публікуємо в оригіналі. 

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ ПЕРШИЙ”

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ ДРУГИЙ”

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ ТРЕТІЙ-ЧЕТВЕРТИЙ”

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ П’ЯТИЙ-ШОСТИЙ”

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ СЬОМИЙ”

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ ВОСЬМИЙ”

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ ДЕВ’ЯТИЙ, ДЕСЯТИЙ”



ДЕНЬ ОДИННАДЦАТЫЙ: ЛАБИРИНТЫ, ВЕРТОЛЕТ И ТЕЛЕФОН, КОТОРЫЙ МОЛЧИТ

(Нагадаємо, Ігор та Олена Оборонови під час подорожі Курильськими островами неочікувано опинилися віч-на-віч із дикою природою. Уже 11-ть днів вони виживають у тайзі. Острів Ітуруп “взяв у полон” подружжя на довгих 14 днів. Вони виснажені. Не раз зустрічали ведмедів. Ночують просто неба. Мокнуть під холодним дощем. Смажать бамбук на вогні та їдять молюсків. Вони тратять години, щоб пройти кількасот метрів. І здається, що скоро - кінець...)

Когда глаза стали наконец различать очертания окружающей нас растительности, потоки воды с неба прекратились. Крупные капли висели на всех листьях.

Лена сидела без движения. С болью разгибая конечности и спину, я принялся понемногу, шаг за шагом, выполнять нечто вроде бега на месте. Карикатурно поднимая ноги и руки, я около двух часов пытался вернуть в жилы жизнь. Постепенно мне это удалось. К восьми часам начала двигаться и Лена. Она медленно разгибалась, пытаясь вновь ощутить свое тело.



***

Сквозь тучи неожиданно проглянуло солнце. Его лучи несли саму жизнь. Мы немного приободрились и поплелись в южном направлении. Буквально еле переставляя ноги. Через часик организм ожил, появились координация и гибкость. В таком состоянии идти уже было легче.

Появилась и новая проблема. Тепло подняло из зарослей тучи комаров. Но хуже их была некая мошка, которую местные жители называют белоножкой. Ее безобидный вид обманчив. Это жестокий вампир, который вгрызается в кожу, в раны от стеблей бамбука, впрыскивая токсин, от которого появляются огромные отеки, а зуд просто раздирает мозги. 

***

Пока мы шли, насекомые залепливали глаза, нос, рот, лезли под одежду. Мы их даже не пытались хлопать ладонями, просто размазывали по лицу, по рукам вместе с пылью и потом.

Вид у нас был, как у терминаторов. Кроваво-серые полосы покрывали открытые участки кожи. Отдыхать удавалось только по нескольку минут. При этом Лена просто падала и отключалась, не чувствуя, как ее грызет все эта летающая живность, а я стоял или сидел и без остановки растирал по рукам, коленям, которые выглядывали из разорванных штанов и голове все, что на них садилось в поисках свежей крови. Потом я тормошил Лену и мы продолжали ползти вперед. Раз – и левая рука проходит между бамбуками вперед, два - отклоняет их влево, три - правая рука догоняет левую и отклоняет стебли вправо. Образуется небольшой проход, в который можно просунуть сначала одну ногу, затем вторую.



Так, под внутренний счет, мы шли, стараясь не думать, что впереди еще километры такой чащи. Иначе мы бы сдались.

Часы уходили на то, чтобы пройти несколько сотен метров. Шнурки, цепляясь за все на свете, постоянно развязывались. Не помогали ни двойные, ни тройные узлы. Штаны трещали, разрываясь все дальше и дальше. Приходилось перевязывать колени разорванными надвое полотенцами из микрофибры, но эти повязки то и дело сползали вниз.

Кричать медведям, что мы идем и нас не надо трогать, сил вообще не было. Иногда только я хрипло бросал какой-то клич, который не факт, что впечатлил бы властелина всея острова. Время от времени ноги проваливались в берлоги, но нам опять везло.

***

К обеду мы вышли на сопку, поросшую более низким бамбуком, не выше пояса. Наше движение заметно ускорилось. Настроение поднялось. Солнце высушило нас, тряска прошла и несмелая надежда опять закралась в сознание. И музыка. Она становилась еще более явной, чем вчера.

На середине склона мы внезапно услышали звук, заставивший нас оцепенеть.

Звук приближался. С огромным напряжением мы смотрели в небо.  И Это случилось. Как в кино. Из ниоткуда появился вертолет. Он летел вдоль линии прибоя на высоте нескольких сотен метров.  

На ярко-желтом фоне растительности наши фигуры сильно выделялись.



***

Мы принялись неистово махать, Лена размахивала своей красно-розовой курткой. Но летчики нас не заметили (((

Вертолет улетел, оставив в наших сердцах усталость и разочарование. Я даже хотел зажечь фальшфайер, но Лена остановила меня - не было уверенности, что нас заметят под таким углом, а медведей на нашем пути еще могло быть много.

***

С грустью мы пошли дальше. Солнце грело нас, появились силы идти. Музыка, о которой я уже писал, становилась громче. Слух улавливал протяжные переливы инструментов, которые я никак не мог идентифицировать.

На всем пути с самого утра нам ни разу не попадалось ни одного источника с водой, ни одного ручья. Жажда стала нашим палачем. И снова Лена проявила ум и сообразительность. Мы стали заглядывать в дупла берез, изредка встречающихся на пути и там иногда находили небольшое количество воды – на пару глотков. Тогда мы ломали полые внутри стебли бамбука, делали из них трубочки и так пили. Иногда вода была чистая, иногда затхлая, но это была вода!!!



***

Около двух часов пополудни край мыса, по которому мы шли, повернул резко влево, в океан и мы решили сократить путь, перерезав гору поперек. Бамбук немного понизился и мы легко прошли еще метров сто. Изгибы местности заставили нас принять правее, потом еще правее и вскоре мы потеряли океан из виду. Еще через минут десять стих и шум прибоя.

Мы наслаждались тишиной и солнцем. Поверхность горы походила на марсианскую, как-будто ее только совсем недавно засеяли растениями с Земли. Огромные камни громоздились один на другом и провалы между ними уходили просто в самую утробу острова. В некоторые ниши легко мог поместиться не то что человек, но и медведь.

Я шел, осторожно прощупывая почву перед каждым шагом и боясь провалиться с головой. Ноги постоянно застревали в небольших провалах, царапая голень и лодыжки. Корни деревьев хватали нас за ступни и не отпускали. Было одновременно грандиозно, фантастически красиво и страшно. Шаг за шагом, минута за минутой мы углублялись в эту терра инкогнито. В воздухе витало: "...там на неведомых дорожках следы невиданных зверей..."

Но уже часам к четырем меня стало обуревать недюжинное беспокойство. Что-то шло не так.



***

Я залез на близстоящую скалу, осмотрелся по сторонам и опешил - все это время мы шли от океана прямо на вулканы. Мы потеряли зря силы и несколько часов дороги. Раздосадованный, я слез вниз и мы побрели в нужном нам направлении. Как мне тогда казалось... 

Шло время. Мы ходили петлями, кругами и квадратами. Мы пытались выбраться из западни, но нам не давали. Именно не давали.

Мы, как слепые, тыкались в разные стороны, но правильного выхода не видели.

Лабиринты между валунами путали нас и возвращали назад,  в глубину острова. Меня стала давить паника. Лена уже не могла идти. При каждой остановке она ложилась просто на землю, и мне приходилось просить ее продолжать двигаться. Я чувствовал, что где-то здесь нам и приготовлено остаться. В неизвестности, в небытии. Мысль, что мы не сможем больше увидеться с детьми, терзала и мучила. Паника нарастала.

***

Внезапно меня осенила идея. Раз наши мозги уже не могут нас вести, надо придумать что-то другое.

Несколько раз я залазил на деревья и скалы, пока с одного из них не увидел вдали полоску океана. Запомнив положение солнца по отношению к берегу, мы пошли прямо на его желтый сияющий диск. Мы шли, не обходя препятствия. Лена отдала мне рюкзак, а я ей дубину, с которой не расставался с начала пути. Мы шли напролом. Мы каждые несколько шагов проваливались в расселины между камнями то по колено, то по пояс. Как ноги и руки остались целы – неизвестно. Такого марша обреченности у нас больше не было ни до этого, ни после. Я в ярости кидался на все, что преграждало нам дорогу.

Последние резервы были мобилизованы и брошены в бой.



***

Одежда рвалась, обувь трещала, рюкзак ломал ветки над головой. Все, что вонзалось в кожу, вырывалось с плотью. Думаю, если бы в тот момент на пути встал медведь, я бы кинулся грызть его. Отчаяние достигло своего апогея. И остров сдался.  Мы шли прямо на солнце и мы вышли.

Вышли на плато, с которого, насколько хватало глаз, простиралась безмятежная гладь Тихого океана. Мы даже не успели порадоваться, не сели передохнуть. А сразу рванули дальше. Рванули – это конечно так, для смеха. Поползли )))

Поползли, пока дорогу не перегородил высоченный стланик, настолько высокий, что мы опешили и не знали, как его пройти. До сих пор, все эти дни он был не выше двух метров, мы наклоняли посохом его ветви, стволы, забирались по ним наверх и так шли, шагая с дерева на дерево, проваливаясь на землю и вновь выкарабкиваясь наверх. А тут мы попала в настоящий лес, высота стланика превышала три метра. Его невозможно было прижать, наклонить к земле, а идти по земле тоже было невозможно. Кто попадал в такие заросли, знает, что корневища и ветки образуют внизу такую паутину, что когда в ней запутываешься, то не можешь вытянуть ни ногу, ни руку. Приходится долго выкручивать конечности, чтобы освободится.

Но других вариантов пути не было. И мы полезли. Полезли к небу. Стволы гнулись под нашим весом, мы с огромной амплитудой раскачивались влево-вправо, вперед-назад, а когда летели вниз, то чебурахались, как уже получится, злились, плакали, обдирали руки-ноги о хвою и снова, как по лианам, устремлялись «вперед і вгору». Воздушные шарики нам бы тогда не помешали )))

***

Так мы прошли сотни две метров.

Здесь мы пережили драматичный момент – нам пришлось проститься с нашим посохом, с нашей двухметровой дубиной, которая была с нами с первого дня, которая много раз спасала нам жизнь на осыпях, на обрывах, на прибрежных скалах, помогала нам прокладывать дорогу в зарослях бамбука и низкорастущего стланика. С которой мы породнились и которую хотели забрать домой в случае спасения. Но в этом верхолазаньи у нас не было уже сил ее держать.

Лена отдала мне рюкзак, взяла эту жердину, но это ничего не изменило, она не давала нам возможности двигаться. Тогда мы сели на согнутых нами вершинах, простились с ней, я ее поцеловал и разжал пальцы. Она медленно соскользнула вниз, в темноту…

Мы остались с Леной вдвоем. Как будто осиротели. Потеряли родную душу… Кто смотрел «Изгоя» с Томом Хенксом и помнит его мячик, тот нас поймет.

***

А дальше нас ждал сюрприз. Когда эта обезьянья дорога закончилась, перед нами открылась плоская панорама: метров триста впереди были сплошные скальные вершины, густо заросшие красно-буро-зеленым лесом.

Мы не могли даже понять, что это вообще такое. И как его пройти. Но через минуту шок сменился удивлением и ликованием. Мы залезли на эти верхушки и просто пошли по ним!!! Как по Театральной площади в родном Луцке. Я не знаю, как это возможно, но промежутки между скалами были засыпаны мелкой породой, а сверху все это поросло лесом высотой не более двадцати сантиметров. Именно САНТИМЕТРОВ!!! В основном там росли лишайник и курильский шиповник, но также там были даже березы и верба!!! Мы шагали со скалы на скалу, как гулливеры в стране лилипутов.



***

Часам к семи мы достигли леса, через который шла широкая звериная тропа и мы уверенно зашагали по ней в поисках ночлега.

Это был чудесный вечер. Истерзанные, худые, как вешалки, мы вышли на обрыв, с которого открывался вид на юг. И мы увидели то, что так долго ждали - горный массив Буревестника. Это означало, что до залива Касатка уже недалеко. Я включил телефон проверить сигнал сети, но ничего не обнаружил. 

***

И я повторял без остановки мантру: " Мы дошли, дошли!", Лена плакала. По конфигурации огромной скалы впереди в виде пальца, торчащего из волн, я решил, что это наша последняя ночевка, что завтра мы будем дома.

Несколько недель назад мы с Леной уже были возле нее, только с южной стороны, когда исследовали побережье севернее Касатки.

Если бы мы знали тогда, что идти придется еще долгих три дня, мы бы не поверили, что найдем для этого силы.

***

Воспрянувшие духом и окрыленные, мы начали спускаться по тропе вниз с утеса.

Лес закончился и мы оказались в уютной песчаной бухте, которая настолько контрастировала с виденным нами ранее, что мы решили, будто попали в рай. Черный вулканический песок образовал барханы, окружающие пологий берег. Внутри бухты широкая река несла свои воды в океан. Высоченные утесы защищали залив от ветра. Мы повалились на песок, жадно впитывая его тепло. Ну просто реклама Баунти)))  Я даже разделся, катаясь по жаркому песку.

Кожа устала от одежды и с наслаждением принимала солнечно-песочные ванны. Я набрал смс-ку, что мы находимся за один шаг от Касатки и отправил ее на несколько номеров в надежде, что даже мимолетное появление сигнала сети даст возможность ей пройти. Так мы отдыхали часов до восьми, Лена даже ножом начала копать в песчаном склоне укрытие на ночь, но я не смог найти на берегу достаточное количество дров для ночлега и нам пришлось вернуться в лес, чтобы можно было развести костер.

Место под лагерь мы выбрали на склоне, защищающем нас от ветра, поднявшегося на океане. Было тихо и уютно. Опасность представляли только огромные щели между валунами, из которых состоял утес. Кормящегося на склоне по соседству огромного (такого мы еще не видели) шоколадного цвета медведя пришлось криками попросить уйти, чтобы он не надумал заночевать рядом с нами. Это был наш первый опыт, когда мы сами решали, а не медведь, проявлять свое присутствие или нет. После секундного замешательства я решился: «эх, была – не была» и заэгегекал на великана.

Было удивительно смотреть, как гигантского размера зверь посмотрел на нас, лениво повернулся и принялся утюжить снизу вверх поросший бамбуком склон с такой легкостью, с какой нож рассекает теплое масло. Красивый, конечно, парень, но такого соседа лучше не иметь.



***

Мы уже не в первый раз встречали такие участки, где не было сплошной почвы. Особенно свежи в памяти были приключения сегодняшнего дня. По сути, это были огромные нагромождения кусков лавы, заросшие сверху тонким слоем мха, травы и переплетенные между собой корнями стланика и курильской березы.

Днем ходить по такому лесу очень опасно. То и дело проваливаешься то по колено, то по живот. Угроза сломать или пропороть ногу, руку, а то и вообще провалиться в тартарары висит постоянно. Поэтому, пока еще было светло, я постарался наломать дров по максимуму, чтобы ночью не делать ни одного лишнего шага.

Тем временем Лена пыталась разжечь костер без бензина, собирая более-менее сухую траву и мелкие веточки, а потом подолгу колдуя вокруг них с зажигалкой. Минут через сорок ей таки удалось уговорить огонь составить нам компанию на эту ночь и легкие языки пламени стали подниматься все выше и выше.

***

Наступила темнота. Музыка звучала настолько отчетливо и громко, что я не выдержал и спросил Лену, не слышит ли ее и она. На мое удивление, она ответила утвердительно. Мы несколько раз выглядывали по сторонам, пытаясь найти ее источник. Лена предположила, что это могут быть какие-нибудь солдаты, несущие службу на отдаленной точке и разгоняющие скуку музыкой.

До самой полночи я несколько раз ходил осторожно по камням, чтобы увидеть возможный свет на предполагаемом посту военных. Но тщетно. 



***

А тем временем в треск нашего костра, помимо звуков музыкальных инструментов, начали отчетливо вплетаться слова молитвы.

Кто-то размерено, протяжно, низким голосом наполнял пространство вокруг нас словами, обращенными к Богу. Странно, но мы приняли это как часть окружающей нас гармонии.

Ум просто растворялся в этих звуках.

(Далі буде).

Підготувала Олена ЛІВІЦЬКА.

Передрук заборонено.