Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ ЧОТИРНАДЦЯТИЙ. ФІНАЛ

Олена та Ігор Оборонови з Луцька – туристи з досвідом. Але одна з останніх мандрівок мало не коштувала їм життя.

На 14 днів ці люди опинилися сам на сам з природою. Просто вийшли на прогулянку до вулкана - і не туди звернули. Все. Потім вони бачили тільки ведмежі стежки, скелі, океан, поодиноких звірів, їли бамбук та молюсків, злизували росу з трави… і весь цей час не мали жодного зв’язку зі світом. 

Як це подружжя вижило – відомо хіба Богу. Але вони трималися завдяки неоціненним, як виявилося, знанням про секрети виживання у складних природніх умовах. Трималися. Поки мало не на останньому подиху, коли друзі давно вже поховали зниклих безвісти Оборонових, телефон не озвався рятівним сповіщенням про те, що зв’язок є…

Це був довгожданний для Оборонових турпохід на Курильські острови. Мрія мрій. Похід, що мав завершитися – дослідженням острова Ітуруп, з якого кількадесят років тому японські авіаносці рушили атакувати Перл-Харбор. До цих пір ця, згодом «орадянщена» територія – спірна. Українські туристи там в принципі – не надто бажані. Але тут перед Обороновими постала небезпека дещо іншого плану. Довелося боротися з природою. Часто – непоборною силою для рядової людини, яка з нею – віч-на-віч. 

Усі ці 14 днів Ігор Оборонов намагався писати у телефон, який вмикав час від часу, нотатки з того, що бачив, думав, пережив. Обірвані фрази. Думки. Те, чим людина хоче поділитися, коли підозрює, що це востаннє. 

Він довго потім не дивився, що тоді писав. Думав: навряд чи ці записи збереглися на карті пам’яті, яку привіз із собою до Луцька. Та втім, збереглися... Згодом, Ігор Оборонов впорядкував хаотичні записи.

Цей унікальний щоденник виживання – у серії публікацій на «Волинь24» під назвою «Щоденник волинського робінзона». Захоплююча, екстремальна і повчальна розповідь про те, як воно – наодинці з тайгою, поруч із найріднішою людиною. І - на краю життя. 

Публікуємо в оригіналі. 

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ ПЕРШИЙ”

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ ДРУГИЙ”

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ ТРЕТІЙ-ЧЕТВЕРТИЙ”

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ П’ЯТИЙ-ШОСТИЙ”

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ СЬОМИЙ”

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ ВОСЬМИЙ”

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ ДЕВ’ЯТИЙ, ДЕСЯТИЙ”

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ ОДИНАДЦЯТИЙ”

Читати також: “Щоденник волинського робінзона. ДЕНЬ ДВАНАДЦЯТИЙ, ТРИНАДЦЯТИЙ”



ДЕНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ: ВСЕ РЕШИЛИ, ЧТО ТОЛЬКО МЕДВЕДИ ЗНАЮТ, ГДЕ ОНИ НАС ПРИКОПАЛИ

Утреннее солнце быстро разогнало ночные тени, звезды поблекли и растворились в его сиянии. Костер медленно догорал, грея нас волнами горячего воздуха.

Мы никуда не спешили и просто сидели, скользя взглядами по океану далеко внизу и контурам гор высоко, высоко над нами. Часов около восьми мы начали подниматься, но у нас ничего не вышло. Мы пробовали вставать, но сползали на землю, не имея сил стоять на ногах. Раза три я пытался повиснуть на березе, но безрезультатно. Видимо, метафора вчерашнего вечера «лезли из последних сил» оказалась буквальной, тела нас не слушались, сердце у каждого трепыхалось, как испуганная птица – так бывает на большой высоте при акклиматизации.

От бессилия стала одолевать злость. Еще хотелось побороться, не сдаваться. Жуткое сравнение, но так себя ведут курицы, когда добрые люди лишают их головы – ноги бегают, крылья бьют, а толку нет…

Мы еще немного полежали, посидели, опять полежали, опять посидели и таки поднялись на ноги. Шатаясь, поснимали футболки и штаны, осматривая друг друга на предмет наличия клещей. На мне не оказалось ни одного, на Лене штуки три уже завтракали. Пришлось прервать их «ол инклюзив» и отправить обратно в лесные дебри. Глядя друг на друга, мы рассмеялись. Наш вид хорошо бы гармонировал с обстановкой кабинета анатомии любого университета. Знаете, там частенько стоят такие веселые Роджеры в полный рост )))

***

С океана продолжал дуть теплый ветер, погода была очень классная, почти ласковая. Экономя силы и стараясь не делать лишних движений, мы собрали лагерь и, покинув свой «балкон», медленно вылезли на гребень. Нашему взору остров открывал огромный распадок, нисходящий в океан. Его южный склон был настолько высок, что нам абсолютно не было видно того, что находится за ним. Пройти его напролом мы даже не помышляли. Честно говоря, я вообще уже ничего не помышлял, просто совершал броуновское движение…

Не знаю, что этой ночью сломалось внутри, но идти вообще не было возможности. Даже по ровной поверхности. Оставалось одно – катиться вниз. Так мы и сделали.

Поднявшись вчера вечером по восточному склону горы, теперь мы летели вниз по южному. Летели, кувыркались, пытались встать на ноги и снова съезжали по десять-двадцать метров на пятой точке, хватаясь за бамбук и стараясь хоть немного скинуть скорость. Каким чудом мы не пропороли ни ноги, ни руки, ни спины острыми сухими суками, которые кругом торчали, я до сих пор удивляюсь. Оказаться на дыбе со всего маху – сомнительное удовольствие.

Метров через двести-триста мы свалились с трехметровой высоты в русло ручья, дно которого с радостью встретило нас чваканьем коричневой жижи. Стараясь держаться более твердых участков, мы медленно спускались, останавливаясь отдышаться каждые пару минут.

***

Первый раз за последние две недели я в трезвом уме и при полной памяти сказал Лене, что это мой последний рывок. Было полное понимание ситуации. И мне кажется, я ее принял. Не было страха, не было отчаянья, только горечь и сожаление. Четыре месяца похода, тридцать тысяч километров нашли свое окончание. Мы спускались в каменную западню, из которой нам уже было не подняться.

Только одно обстоятельство успокаивало и радовало – в августе, когда лосось пойдет на нерест, сюда могут приплыть местные рыбаки и найти нас. Ну, конечно, уже не нас, но тем не менее… Страшно было пропадать в безвестности. А такие мысли приносили облегчение.



***

Внезапно русло разделилось на множество мелких ручейков, и мы оказались на небольшой треугольной плантации метров пять в ширину и метров пятнадцать в длину. Правда то, что это была плантация, я как-то не сразу-то и понял. От усталости для меня все это разнотравье была монотонно одинаковым. А вот Лена сразу обнаружила то, что стало причиной перелома всего хода событий. Она нашла ЩАВЕЛЬ. Огромное количество дикого щавеля, без которого я бы не сидел сейчас в фейсбуке и не писал бы этот скромный пост!

Его высокие по сорок сантиметров стебли заканчивались пышными соцветиями. Волнистые листья сочной зеленью смотрели на нас, приглашая насладиться их соком. И тут начался пир. В ход шло все – стебли, листья, цветы. Концентрировано кислый вкус разливался во рту, а дальше по крови, по жилам, по рукам и ногам.

Мы (особенно я) грызли щавель с такой свирепостью, с какой несколько дней назад добывали из песка морской криль. Одновременно я набивал им рюкзак и карманы куртки. Пиршество продолжалось около получаса. Недавно я смотрел в ютюбе запись, как изголодавшийся несчастный умирающий белый медведь находит и съедает полусгоревшее сиденье то ли от мотоцикла, то ли от снегохода. В его глазах я увидел себя тогда, в тот момент.

***

Когда наши желудки были набиты травой уже так, что даже дышать было больно, мы продолжили спуск. Еще немного – и мы оказались на берегу. Сил по-прежнему не было, было только приятное распирание в животах и странное ощущение в венах.

Жажда, которая нас мучила еще с ночи, немного успокоилась благодаря кислому щавелю, но не отпустила нас полностью. Мы брели вдоль океана по круглым камням, которыми изобилует здесь все побережье. Вода журчала где-то под нами, но открытого доступа к ней не было.



***

Наконец, обессиленные, мы улеглись на большом плоском камне, не в состоянии идти дальше. Через пол часика Лена отправилась на поиски мелких, размеров с горошину, моллюсков, а я остался на камне, не имея возможности сделать еще хоть один шаг. Она бродила по самой кромке прибоя, пытаясь заглянуть под камни, которые находились в воде. Я не выдержал и поплелся к ней. Каждый найденную ракушку я разбивал камнем, выуживая из нее кусочек чужой плоти размеров со спичечную головку. Пока Лена собрала их штук пятьдесят, я нашел максимум с десяток. Стало резко холодать. Теплый мягкий ветер сменился на ледяной и порывистый. Мы немного замешкались, и тут нас накрыла волна. С головой…

Внутреннее ощущение было такое, как в тот вечер, когда вселенский потоп погубил наш костер. Помните фильм «Неудачники»? Как раз про нас. Только то была комедия…

***

Пришлось скидывать половину одежды, чтобы попытаться ее подсушить на ветру. А еще Лена ухитрилась найти с дюжину интересных с точки зрения цепи питания моллюсков, размеры которых иногда превышали фалангу моего большого пальца. Их конусообразные раковины прятали под собой треть чайной ложки протеинов, белков, жиров, наверное, углеводов и прочей биохимии. Жаль было этих милых созданий, но… из песни слов не выкинешь, пришлось их съесть.

Дальнейшие поиски гастрономических изысков ничего не дали и Лена прилегла на наш валун немного отдохнуть. От постоянных наклонов вниз наши головы гудели, как колокола. Кажется, тогда мы заметили небольшое пятнышко в сизом мареве над волнами. Это был небольшой корабль, какой-то траулер. Он стоял неподвижно и равнодушно. Лена махала, кричала, но все это было бесполезно. Я просил ее не тратить зря силы, но эмоции есть эмоции.



***

Сказав, что иду на разведку местности и на поиски воды, я потянул свое тело вдоль берега, с каждым шагом удаляясь от Лены все дальше и дальше. Было страшно оставлять ее одну на этом диком берегу, но умирать, сидя на камне, уже не хотелось. Щавель делал свое дело. Кровь начинала бурлить. С каждой минутой щавелевая кислота начинала все больше взрывать мои мышцы. Она стала сначала моим, а потом уже и нашим энерджайзером.

Раньше, все предыдущие тринадцать дней, именно разум толкал нас вперед, а руки-ноги кричали, что им холодно, голодно, что они измучены и никуда больше не пойдут. Мозг уговаривал их спасти его, не бросать на краю света на погибель и они вроде как подчинялись.

Теперь все изменилось – разум принял безвыходность ситуации и смирился, а организм получил инъекцию, от которой неожиданно пришел в пиковую форму. Мозг, не разобравшись в ситуации, едва не пропустил нужный момент. Все-таки наше мышление обладает огромной инерцией – как в одну, так и в другую стороны. И подчиняться теперь пришлось ему.

***

Метров через сто пятьдесят-двести я нашел источник, бьющий прямо из скалы. Вопрос воды был решен. Оставалось попробовать найти проход вдоль океана. Но каменистый пляж закончился отвесной скалой, у основания которой бурлили водовороты…

И в этих водоворотах между огромными каменными глыбами я заметил колонию тех самых конусообразных моллюсков, собратьев которых мы полчаса тому заставили расстаться со своими телами. Прячась от Лены, чтобы она не видела, куда я лезу, я вниз головой цеплялся носками ботинок за выступы скал, а руками шарил под водой, отдирая ракушки от камней. Когда волна поднималась до самых глаз, я весь цепенел в ожидании, что будет дальше. Но мне везло. Вскоре два моих кармана были полны добычи, туда попали даже три пятисантиметровых рапана ярко-желтого цвета. Не искушая более судьбы, я вылез обратно на берег и понес свой клад на место стоянки.

Обрадовав Лену едой, съедобной части которой, по правде говоря, было меньше, чем супа на дне тарелочки годовалого ребенка, я рассказал про бьющий из скалы источник и мы быстро перебазировались к нему. По два камня у каждого в руках заменили нам нож и вилку.



***

Время шло, конусные моллюски закончились, и остался только гвоздь программы – рапаны, точнее, рапанчики. Через полминуты их мякоть уже была на зубах, а еще через секунду наши рты обожгло огнем. И мы вспомнили, что у этих существ есть ядовитая железа…

Что было делать, мы не знали. Ополоснув рот чистой водой, мы ждали самых разных последствий. Нехороших. Плохих. Совсем плохих. Прошли пять минут, потом десять. Мы все еще дышали и даже сидели. На этот раз вроде пронесло…

***

В час или в два пополудни мы встали, собрали вещи и пошли пробовать вылезти из каменного мешка. Возвращаться старым путем наверх было бесполезно – слишком крутой был обрыв. А вот с юга мы увидели опасную, живую осыпь, наклон которой давал надежду выбраться из западни. Мы подошли поближе и попали в аккурат на начало медвежьей тропы. Она уходила вверх глубокими нишами. Видно было, что мишка здесь – постоянный гость. Хотя, какой же он гость у себя дома?

И мы полезли. Погода стала резко портиться, с океана дул штормовой ветер, начинался дождь. Камни сыпались из-под нас, и нам приходилось держаться друг от друга подальше. Тропа то пропадала, то появлялась вновь. Кругом высились отвесные уступы, и не было видно, что находится дальше, за ними. Осыпь огибала их с разных сторон, и мы вслепую, надеясь на провидение, повторяли ее изгибы, молясь, чтобы не угодить в тупик, когда медведь прокладывал местами такую дорогу, что мы не могли осилить ее подъемов.

И мы вылезли. На гребень. На гребень, за которым шла бесконечная череда скал, валунов и утесов. Мы находились на самом крайнем отроге Пирамиды. И по нему опять шла медвежья тропа. Спасительная тропа. Она вывела нас на спуск.



***

А дальше все было просто. Настолько просто, что нам самим даже поверить в это сложно. Мы прошли марафон из бесконечных вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз,…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………… вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз…

Прошли без единой остановки, без единой передышки. По кромкам утесов, по лавовым завалам, по выворачивающимся из-под ног камням, по звериным тропам. Мы шли, падали, вставали и снова шли. Когда кто-то из нас вновь спотыкался и летел кувырком, второй не испытывал ни капли сочувствия, только раздражение в духе «ну какого милого ты падаешь?» и ожидание ответа на «цел? сломал? цела? сломала?». Сломанная конечность означала конец.

***

Восемь часов исхода… Как будто за нами гналась та самая дама с косой. А она таки гналась. И мы не имели возможности остановиться.

Лена постоянно кричала на меня, когда видела, как я ползу вдоль отвесной скалы, одной рукой держась за выступы, а второй сжимая очередную порцию щавеля. А я ничего не мог с собой поделать. Как только съедался один пучок, в моей ладони оказывался следующий. А когда я соединил щавель с черемшой, то получил просто ядерный взрыв. На каком топливе работала Лена – до сих пор понятия не имею.

***

Ближе к пяти часам дорогу перегородила неприступная скала, обойти которую мы не имели возможности. О ее подножие разбивались двух-,трехметровые волны. В отвесной стене мы обнаружили расщелину, по которой теоретически мог наверх пролезть человек, вооруженный веревкой. Угол наклона был отрицательный и мы не знали, как его преодолеть. Но самое страшное было в том, что даже если бы нам удалось залезть на эти восемь-десять метров, а за скалой бы плескался океан или был просто обрыв, слезть назад с такой высоты уже бы не вышло.

И мы рискнули. Первой пошла Лена. Упираясь ногами и руками в стены расщелины, мы повисли между небом вверху и камнями внизу. А когда, затаив дыхание, заглянули на ту сторону – мы увидели похожий спуск. Риск оправдал себя! А потом я включил телефон и проверил сигнал сети.

Сигнала не было…



***

Ветер начинал нас уже сдувать с берега. Временами дождь шел почти горизонтально. Укрыться на узкой полоске между отвесными скалами и прибоем было негде. Втянув головы в плечи, обнимая грудь и живот руками, мы проталкивали себя вперед. Я старался заглянуть под каждый большой валун в надежде обнаружить там укрытие. Пару раз мы даже примерялись, как бы пролезть под некоторые из них. Но ощущение, что мы не протянем там до утра, гнало нас дальше. И опять кручи, грязная жижа на склонах, предательски переворачивающиеся камни под ногами и падения, падения, падения…

***

В какой-то момент я вновь включил телефон и… увидел одно деление на шкале сигнала сети. Я аж ахнул. Сигнал МТС (это не реклама  ). Я принялся набирать все возможные номера, но российская карточка почему-то не работала. Тогда дрожащими от холода пальцами я начал шарить по нагрудному карману куртки в поисках украинских симок. Есть! Нашел!

Еле вставив их в чудо технологий, гнезда которого по задумке конструктора-разработчика, рассчитаны, вероятно, исключительно на посетительниц маникюрных салонов, я с трепетом ждал соединения. Слабый сигнал то появлялся, то пропадал. Лена была настолько измождена, что не могла даже стоять на месте. Она требовала, чтобы мы шли, иначе она упадет. Она не имела сил на мои манипуляции с телефоном. Парадокс.

А я все набирал знакомые номера. А в ответ – короткий звуковой сигнал и сбой вызова. В голове родилась страшная унизительная догадка – дома нас давно уже похоронили и для экономии пары сотен гривен отключили контрактные номера. Обида просто захлестнула. Не дойти вот так, после всего пережитого!!!

Лена была в шоке от моей теории. И шла, не оглядываясь, вперед. Я же все время отставал, делая очередные попытки связаться с кем-нибудь. Безрезультатно.

***

И тут мозг пронзил номер телефона спасения. Понятия не имею, какой он в России и где я его мог видеть. Я и сейчас его не помню. Но я набрал три цифры и на том конце мне ответил женский голос: «тра-та-та МЧС Сахалинской области слушает Вас!». Нас СЛУШАЛИ!!!

Я стал говорить, объяснять, пояснять, а мне:

- Ваше имя-фамилия?

- Вы знаете, где вы находитесь?

- Вы можете подать сигнал?

А то, а сё… Вроде и по теме, но как-то по дурацки долго, по чиновничьи сухо. Лена не выдержала моей интеллигентной беседы, вырвала телефон из моих рук и закричала: «Вы что, не понимаете – мы здесь сдыхаем!!!».

***

На том конце что-то изменилось, включилась пятая передача и нас быстро перевели на другой отдел. А там опять первая передача и все повторилось вновь. Правда, попросили не выключать телефон якобы для пеленга и пообещали связаться с нами через час.



***

Тучи неслись низко над головой, было сумрачно и мрачно. Мы шли, осторожно обходя каждый большой валун, за которым мог отдыхать мишка. Дикая лиса сбежала к нам с обрыва и сопровождала нас, идя на расстоянии трех-пяти метров. Когда я останавливался, она тоже переставала идти и смотрела мне то в глаза, то на бушующий океан. Я начинал двигаться – двигалась и она. Худая, на высоких лапах, она, видимо, тоже не была избалована жизнью. Так мы и шли, втроем содрогаясь от ветра и дождя.

И тут произошло два события, два очень важных события, которые помогли нам выйти. Первое – я увидел скалу среди волн, возле которой мы делали привал недели три назад, когда обследовали северное побережье Касатки. У меня даже были силы на восторг.

А вот Лена мне уже не поверила. Она устала от иллюзий и мнимых надежд. Я же отчетливо помнил это место. Именно здесь мы повстречали своего первого медведя, от которого удирали на коленках, прячась между камнями. Именно здесь мы наблюдали за удивительной игрой тюленя и чайки. Отвлекусь и расскажу поподробнее.

Три недели назад два тюленя в этом месте охотились на рыбу, а несколько огромных тихоокеанских чаек внимательно за ними следили, сидя на той самой скале. Когда одна из нерп поймала таки рыбину длиной сантиметров сорок, она стала хвастаться добычей перед чайками, плавая перед ними на спине и держа ее передними ластами. Чайки занервничали, а нерпа не унималась. Более того, когда одна из птиц села на воду, тюлень стал накручивать вокруг нее круги, покусывая рыбу. Чайка несколько минут сдерживала обиду, а потом с шумом бьющих по воде крыльев налетела на нерпу и отобрала у нее еду!!! Мы, а особенно нерпа, были в шоке. Это настолько ее поразило и оскорбило, что, потеряв лицо на глазах у всей честной компании, она нырнула, всплыла метров за сто от нас и больше не подплывала. А чайка уселась на скале и с удовольствием отведала чужой обед. Вот такое маленькое лирическое отступление.



***

А второе событие – ЗАРАБОТАЛ телефон!!! Не знаю, не понимаю, что с ним было до этого не так, но он заработал. Я набрал Артема, который должен был забрать нас с Баранского и у которого мы жили. И он отозвался.

Потом уже он рассказывал, что чуть не упал в обморок, когда увидел, кто его набирает. Его можно понять. После того, как мы ушли из его дома и пропали. После того, как нас искали спасатели, полиция, волонтеры и все безрезультатно. После того, как все решили, что только медведи знают, где они нас прикопали. После двух недель ужасной погоды. После каждого вечера, когда он с женой Варей сидел на теплой кухне и смотрел в черное окно, зная, что там не выжить так долго. После всего этого мы ему позвонили.

И он нас спас. Не МЧС, как писали в официальной прессе, не спецы и не профессионалы, а именно Артем.

***

Пока МЧС расправляло плечи, пока прогревало моторы и снаряжало спасательную миссию, он вызвонил еще одного нашего знакомого, Диму - экстремала и мастера по выживанию в диких условиях.

Пока мы шли, Дима примчался на своем боевом крузере в крайнюю точку, куда только может добраться внедорожник. Расстояние от той скалы в океане до намеченного места встречи мы, свежие, сильные, три недели назад бойко прошли за пять часов. Но у нас не было теперь столько времени. Ночью, с одним фонариком, оставшимся в рабочем состоянии, но уже еле светящим, мы бы никуда не дошли. Нам нужно было до полной темноты выйти к Диме. Было часов семь вечера. Мы имели три часа. Максимум. А в такую погоду, наверное, два.



***

Одному Богу известно, как мы шли. Не шли – летели. Я постоянно отставал, жуя свой щавель. Мокрые, худые, мы заставляли свои обтянутые кожей кости двигаться быстрее, чем когда были здесь в первый раз. Но темнота нас опережала.

Мы уже вышли на Касатку, уже дошли до второго Мертвого озера, но все чаще теряли ориентиры. И тут Дима включил фары!!!

***

Когда мы увидели эти два огонька на горизонте, к глазам подступили слезы. Захотелось обнять того человека, который в машине ждал нашего возвращения с того света. Еще час, еще десять минут, еще секунды – и мы вышли на реку, разделяющую Мертвые озера.

На том берегу стоял Димка! Перебравшись по камням и стволу дерева, мы очутились в его объятиях. Но радостные восклицания: «А-а-а-а-а, как я рад, как я рад!!!» нашего спасителя Лена прервала первым же вопросом: «Дима, у тебя есть что-нибудь поесть?» И только после его утвердительного ответа она сказала: «Ну тогда привет!».

***

Как же было здорово сесть в теплую машину, на мягкое сиденье и поедать все, что Димка вез с собой на ночную смену.

Такая вот история получилась. Тут и сказочке конец, а кто читал…


Підготувала Олена ЛІВІЦЬКА.

Передрук заборонено.